Ни в одной другой картине Леонардо глубина и дымка атмосферы («сфумато»)
не переданы с таким совершенством, как в «Моне Лизе». Эта воздушная
перспектива, вероятно, лучшая по исполнению. «Мона Лиза» получила
всемирную славу не только из-за
качества работы Леонардо, которая впечатляет и художественных любителей
и профессионалов. Картина изучалась историками и копировалась
живописцами, но она бы долго оставалась известной только для знатоков
искусства, если бы не её исключительная история. В 1911 году
«Мона Лиза» была похищена и лишь три года спустя, благодаря случайным
стечениям обстоятельств, возвращена музею. На протяжении этого времени
«Мона Лиза» не сходила с обложек газет и журналов всего мира. Поэтому
неудивительно, что «Мону Лизу» копировали чаще всех других картин.
Картина
стала объектом поклонения как шедевр мировой классики.
К началу XX века каталог произведений Рембрандта насчитывал более
тысячи единиц. Сколько их осталось после открытий в рамках
исследовательского проекта "Рембрандта"?
Около шестисот - научные данные неоспоримы. Проблема аутентичности -
одна из самых важных в анализе полотен Рембрандта, и именно эта
проблема была в центре внимания исследовательского проекта, метод,
цели, историю и основные результаты которого объясняют сами его
участники...
Есть ли какая-то связь между изображениями Рембрандта? Один и тот же
ли это человек на протяжении лет? На эти вопросы пробует дать ответ
Жозеф Хеллер в своем романе, где главный герой - сам голландский
художник. Главный герой романа, Рембрандт в лучах своей славы, получает
«божественный» заказ, который вводит его в конфликт с натурщиками и
заказчиками и даже с самим философом, которого он стремится запечатлеть
- Аристотелем...
Ниже приведены отрывки из романа, главный герой которого - Рембрандт.
"Исключительное внимание Рембрандта к библейским сюжетам - сто
шестьдесят полотен, восемьдесят офортов и более шести сотен рисунков и
набросков - послужило объектом многих предположений и гипотез. Для
одних художник был своего рода исключительным явлением в Голландии, в
стране, где победил протестантизм.
Для других (Халлевуд), напротив, это внимание предопределено основными
теологическими догмами протестантства, для третьих (Брауна и Тюмпеля),
его библейские образы восходят к иконографической традиции XIV века и
служат тем же просветительским целям.
"В действительности вся Голландия породила Рембрандта, и иначе быть
не могло. Дабы природные зачатки попали в плодоносную среду и
произросли, необходим момент воодушевления, период потрясения,
активности для нескольких поколений, хотя бы для двух. И ни в одной
стране мира история и природа не предопределили бы с большей
однозначностью художественное восприятие жизни.
И, чтобы там ни говорили, Рембрандт этого не избежал, и надо это
учитывать.
И то, что тысяча голландских художников брали в качестве сюжетов своих
полотен, Рембрандт воспринял как элемент своих видений.
"Отчаянная доброта. Я употребляю это выражение как отправную точку.
Его последний портрет, кажется, говорит «У меня такие способности, что
даже дикие звери, и те понимают мою доброту». Соображения морали
побуждали его к поиску украшательств собственной души, сама его
деятельность логично привела к тому, что он пришел к самому себе.
Возможно, это практически единственный случай в истории искусства,
когда художник позирует самому себе перед зеркалом с каким-то
нарциссическим исступлением, оставляя нам, помимо своего творчества и
параллельно ему, серию автопортретов, по которым мы можем проследить
как эволюцию его метода, так и влияние этой самой эволюции на человека,
на него самого.
"Я постараюсь дать то, что давно бы следовало: побольше критики и
поменьше мудреных толкований. Оставлю без рассмотрения загадки сюжета,
чтобы тем более тщательно изучить самую картину, написанную человеком,
который редко ошибался.
"Это великая дата в истории искусства; когда живопись перестает играть
декоративную или репрезентативную функцию и устремляет на реальность
свой собственный взгляд, формируя сокровищницу приемов и фраз, линий и
цветов, посредством которых созданные образы, цепляясь друг за друга,
приобретают значение.
Голландский мастер больше не простой исполнитель заказа, воли клиента,
который предписывает заранее средства достижения цели и саму цель, но
глаз, который выбирает и схватывает, зерцало, которое отображает, и
все, что он делает - продукт его мысли, его способности видения. Все
фигуры, что предстают перед нами, - из Зазеркалья, отраженные в глазах
мастера. Градация теней, расположение вокруг центрального фокуса,
размывание или уточнение детали, корреспондирующее со стремлением
ослабить или сконцентрировать внимание.
Светоносное пятно, все организующее посредством себя самого и
заставляющее все вокруг себя то сверкать, то тускнеть, отблески и
отголоски, отражающие пустоту или чистоту, особая тишина,
обволакивающая предмет, завладевая нашим взглядом, - все это выдумано
не Рембрандтом и не им одним использовано.
"Хотя и необходимо отдавать себе отчет во всех отдельных частях
фигуры, чтобы не отклониться от всех пропорций, которые могут быть
скрыты одеждой, я все же не могу одобрить этого крайнего метода,
которому он сам, судя по всем дошедшим до нас этюдам, всегда в точности
следовал.
Я вполне уверен, что если бы Рембрандт принуждал себя работать, таким
образом, у него не было бы никакой мимической выразительности, ни этой
силы эффектов, которые придают его сценам характер жизненной правды.
Быть может, когда-нибудь сделают открытие, что Рембрандт несравненно
более великий живописец, нежели Рафаэль. Эти кощунственные слова,
способные заставить подняться дыбом волосы на головах всех господ
академической школы, я пишу,
окончательно не устанавливая своей собственной точки зрения, но с
годами я все больше прихожу к заключению, что, правда - это самое
прекрасное и самое редкое на свете.
Рембрандт, если хотите, совершенно лишен возвышенности Рафаэля.
Возможно, что эта возвышенность, которая чувствуется у Рафаэля в его
линиях, в величавости каждой из его фигур, лежит у Рембрандта в
таинственной концепции сюжета, в глубокой наивности выражения и жестов.
И хотя позволительно отдать предпочтение величавому пафосу Рафаэля,
отвечающему, быть может, грандиозности известных сюжетов, все же
допустимо утверждать, не боясь нападок людей со вкусом, - говорю я о
подлинном и искреннем вкусе, - что великий голландец был в гораздо
большей степени прирожденным живописцем,
чем прилежный ученик Перуджино."
Ни в одной другой картине Леонардо глубина и дымка атмосферы («сфумато»)
не переданы с таким совершенством, как в «Моне Лизе». Эта воздушная
перспектива, вероятно, лучшая по исполнению. «Мона Лиза» получила
всемирную славу не только 
К началу XX века каталог произведений Рембрандта насчитывал более
тысячи единиц. Сколько их осталось после открытий в рамках
исследовательского проекта "Рембрандта"?
Около шестисот - научные данные неоспоримы. Проблема аутентичности -
одна из самых важных в анализе полотен Рембрандта, и именно эта
проблема была в центре внимания исследовательского проекта, метод,
цели, историю и основные результаты которого объясняют сами его
участники...
Есть ли какая-то связь между изображениями Рембрандта? Один и тот же
ли это человек на протяжении лет? На эти вопросы пробует дать ответ
Жозеф Хеллер в своем романе, где главный герой - сам голландский
художник. Главный герой романа, Рембрандт в лучах своей славы, получает
«божественный» заказ, который вводит его в конфликт с натурщиками и
заказчиками и даже с самим философом, которого он стремится запечатлеть
- Аристотелем...
Ниже приведены отрывки из романа, главный герой которого - Рембрандт.
"Исключительное внимание Рембрандта к библейским сюжетам - сто
шестьдесят полотен, восемьдесят офортов и более шести сотен рисунков и
набросков - послужило объектом многих предположений и гипотез. Для
одних художник был своего рода исключительным явлением в Голландии, в
стране, где победил протестантизм.
Для других (Халлевуд), напротив, это внимание предопределено основными
теологическими догмами протестантства, для третьих (Брауна и Тюмпеля),
его библейские образы восходят к иконографической традиции XIV века и
служат тем же просветительским целям.
"В действительности вся Голландия породила Рембрандта, и иначе быть
не могло. Дабы природные зачатки попали в плодоносную среду и
произросли, необходим момент воодушевления, период потрясения,
активности для нескольких поколений, хотя бы для двух. И ни в одной
стране мира история и природа не предопределили бы с большей
однозначностью художественное восприятие жизни.
И, чтобы там ни говорили, Рембрандт этого не избежал, и надо это
учитывать.
И то, что тысяча голландских художников брали в качестве сюжетов своих
полотен, Рембрандт воспринял как элемент своих видений.
"Отчаянная доброта. Я употребляю это выражение как отправную точку.
Его последний портрет, кажется, говорит «У меня такие способности, что
даже дикие звери, и те понимают мою доброту». Соображения морали
побуждали его к поиску украшательств собственной души, сама его
деятельность логично привела к тому, что он пришел к самому себе.
Возможно, это практически единственный случай в истории искусства,
когда художник позирует самому себе перед зеркалом с каким-то
нарциссическим исступлением, оставляя нам, помимо своего творчества и
параллельно ему, серию автопортретов, по которым мы можем проследить
как эволюцию его метода, так и влияние этой самой эволюции на человека,
на него самого.
"Я постараюсь дать то, что давно бы следовало: побольше критики и
поменьше мудреных толкований. Оставлю без рассмотрения загадки сюжета,
чтобы тем более тщательно изучить самую картину, написанную человеком,
который редко ошибался.
"Это великая дата в истории искусства; когда живопись перестает играть
декоративную или репрезентативную функцию и устремляет на реальность
свой собственный взгляд, формируя сокровищницу приемов и фраз, линий и
цветов, посредством которых созданные образы, цепляясь друг за друга,
приобретают значение.
Голландский мастер больше не простой исполнитель заказа, воли клиента,
который предписывает заранее средства достижения цели и саму цель, но
глаз, который выбирает и схватывает, зерцало, которое отображает, и
все, что он делает - продукт его мысли, его способности видения. Все
фигуры, что предстают перед нами, - из Зазеркалья, отраженные в глазах
мастера. Градация теней, расположение вокруг центрального фокуса,
размывание или уточнение детали, корреспондирующее со стремлением
ослабить или сконцентрировать внимание.
Светоносное пятно, все организующее посредством себя самого и
заставляющее все вокруг себя то сверкать, то тускнеть, отблески и
отголоски, отражающие пустоту или чистоту, особая тишина,
обволакивающая предмет, завладевая нашим взглядом, - все это выдумано
не Рембрандтом и не им одним использовано.
"Хотя и необходимо отдавать себе отчет во всех отдельных частях
фигуры, чтобы не отклониться от всех пропорций, которые могут быть
скрыты одеждой, я все же не могу одобрить этого крайнего метода,
которому он сам, судя по всем дошедшим до нас этюдам, всегда в точности
следовал.
Я вполне уверен, что если бы Рембрандт принуждал себя работать, таким
образом, у него не было бы никакой мимической выразительности, ни этой
силы эффектов, которые придают его сценам характер жизненной правды.
Быть может, когда-нибудь сделают открытие, что Рембрандт несравненно
более великий живописец, нежели Рафаэль. Эти кощунственные слова,
способные заставить подняться дыбом волосы на головах всех господ
академической школы, я пишу,
окончательно не устанавливая своей собственной точки зрения, но с
годами я все больше прихожу к заключению, что, правда - это самое
прекрасное и самое редкое на свете.
Рембрандт, если хотите, совершенно лишен возвышенности Рафаэля.
Возможно, что эта возвышенность, которая чувствуется у Рафаэля в его
линиях, в величавости каждой из его фигур, лежит у Рембрандта в
таинственной концепции сюжета, в глубокой наивности выражения и жестов.
И хотя позволительно отдать предпочтение величавому пафосу Рафаэля,
отвечающему, быть может, грандиозности известных сюжетов, все же
допустимо утверждать, не боясь нападок людей со вкусом, - говорю я о
подлинном и искреннем вкусе, - что великий голландец был в гораздо
большей степени прирожденным живописцем,
чем прилежный ученик Перуджино."